Макс Риттер
ну... скорее всего, сказалось отстутствие опыта в рисовании мужских персонажей. В основу бралось фото пумы, но какая-то она чересчур добрая оказалась в моем исполнении О_о

Макс Риттер
вот-вот. Пока на его умильные зеленые зенки смотришь, позже можешь не найти кошелька...

Вы знали, что тело - лишь гроб для немой души?
И ты затаил дыханье на слове «Дыши!»
Не каждый из нас после смерти, да в райский сад
Но всем нам предписан при жизни свой личный ад

И это не слезы - мы просто слились с дождем,
Сжигая мосты, по которым кого-то ждем
За промах – металл под сердце, давай, лови!
Ты умер, в тот миг, когда друг прошептал: «Живи!»

Ты был в этом мире «не против», но не был «за»
Палач содрогнулся, увидев твои глаза
Ты начал бежать, когда кто-то окликнул: «Стой!»
И скорбь на горячем снегу не была пустой

Вы знали, что тело - лишь гроб для немой души?
И ты затаил дыханье на слове «Дыши!»
Но я буду жить. Ты спросишь: «Во имя чего?»
Во имя друзей, но ради себя самого.
Саша Бес.

Расстрел. Всего лишь слово. И одновременно с этим - определение чьей-то судьбы. Под моими ногами скрипят доски деревянной лестницы. Впереди сцена. Дыхание зрителей не слышно - они замерли. Они боялись дышать, в предвкушении развлечения. На этот раз решилась именно моя судьба. Нелепость, глупость, бред. Но обычное живое существо сейчас поднимается на верную смерть. Что я сделал? Ничего. Абсолютно ничего. Просто так получилось. У меня не было денег откупиться от своих палачей. И была совесть, не позволяющая спрятаться за чужую спину, подставив под удар окружающих. Я не пытался бежать. Я просто ждал. Ни эмоций, ни чувств. Абсолютная пустота. Еле дышащая уставшая оболочка из плоти и крови. Я устал от всего этого. Зрители нуждались в развлечении. Они скучали. Мы могли бы договориться. Уже договорились. Я спотыкался. Чуть не падал от истощения. Но продолжал подниматься выше. Мягкая, ласковая тишина. Мое гулкое биение сердца. Хриплое дыхание сквозь матерчатый намордник. Посередине сцены. Еще немного. Звук заряжаемого ружья. Я стоял. В мыслях рисовал картину, как тысячи существ сосредоточенно уставили на меня. Сегодня мое сольное выступление. Все пройдет хорошо. Красиво. Все будут довольны. Даже я. Их выдуманные мною глаза следят за каждым движением. Они готовы насладиться. Они готовы...
Выстрел.

Айри Келеннаро
Да все же о'кей. Просто идут изменения же. Их не то, чтобы много, но на то они и изменения. Тяпать не надо - все-таки в прошлом.)

Улыбаюсь же, улыбаюсь.)

А вот и Тед. Шизофреник, поэтому отчасти неадекватен, пуглив, неуравновешен.

Людей рисую от силы второй раз, доа.
Это к разговору из флуда на Времени, где мне погрозились укусить за веник, которым я на всякий случай вооружилась.

Айри Келеннаро
не то слово, какое "ыыы")

Хм. Обмен рисунками с одной художницей, моя часть трейда:

Помнишь, как мы когда-то встретились? Из моей памяти уже стерлись и время, и те цифры, что именуют датой. Но я прекрасно знаю, нет, до сих пор чувствую легкий холодок, пробежавший по позвоночнику, когда взгляды наши встретились. Ну? Не можешь вспомнить? Печально, я так надеялся... Во сне, в тесном клочке мыслей и грез, ты тогда нашел меня. Конечно, чисто случайно, да и по воле не своей. Молчал, слушая воцарившуюся тишину, словно не решаясь сказать что-то. Тогда твои губы слегка подрагивали, будто вот-вот ты разразишься громким воем. Туман, молочно белый туман (или дым?) тогда унес тебя, скрыл из поля зрения. Я помню возникшее ощущение легкости... Ты снова снился и снился мне. Молчал долго, около нескольких лет. И однажды заговорил. Одно короткое предупреждение - его должно было хватить за глаза, однако я не поверил. Не захотел верить. Был слишком молод, чтобы придать значение какому-то сну. Уже спустя годА сердце прислушалось, замерло на долю секунды, в преддверии чего-то. Чего? Смерти. Короткого слова и столь же короткого происшествия. Я решил убежать от тебя, ты уж извини, что доставил столько хлопот. И кстати, как тебя угораздило на такую работку-то? Молчишь? Зря, мне жутко интересно, но ничего не поделаешь, а? Не смотри же на меня так, не надо. Мое время пришло, по взгляду вижу. По этому чертовски холодному взгляду. Именно мое время, ни больше, ни меньше. А жаль, я многого не успел. Не дашь отсрочку, нет? Понимаю...
Тогда веди вперед, моя смертельная иллюзия.

Отредактировано St. (2010-07-16 13:31:00)

Айри Келеннаро
не то слово.)
ну кто-то же на этом форуме должен быть унылым пессимистом, не?)) А тебе лучше все же веселой оставаться, доо

В отличие от меня, Тед выспался и нарыл где-то радужную музыку. Он щщастлив.

Ах… Дождь, как я его люблю. Падение капель – плотным занавесом. Блеск фар, игры бликов, света, ночи, дня, звуков, песен, шума. Невозможно не влюбиться в него. Я не помню – мне всего лишь когда-то говорили, что нашли в помойке щенка. Под дождем, холодным ливнем октября. Он умирал, молча умирал, а небо рыдало, рыдало, рыдало… Кто его оставил? Колкий, дикий запах – инородный, словно стальная игла в воспаленное, посиневшее тело. Не собаки, нет. Волки. Взрослая волчица. Кто-то нашептал мне однажды – видел ее в тот день. Осунувшуюся, с разбухшим от голода брюхом. Она просто бросила своего сына, чтобы спасти себя. Я не винил ее, поскольку был всего лишь незнакомцем, оплошностью, чуть не стоившей ей жизни. А потом я смотрел на жизнь. Она холодная, безразличная, грубая. Ножом режет по сухожилиям, шея не выдерживает – голова вскоре опускается. Те собаки, они нашли не волчонка, нет. Они нашли способ выжить, доказать свою силу, отбить свою независимость… Хотя бы продлить жизнь на пару дней. Знаете, некоторые ведь любят свою жизнь. Любую, пусть даже она и проходит в трущобах, грязи и смраде. Представляете – настоящий волк на стороне собачей своры? Это шанс, это оружие, это лекарство от преждевременной смерти. Это решение почти всех проблем. И того щенка, которого спасли каких-то лет шесть назад – вскормила обычная дворовая сука. Подарила возможность выжить. Вот только любви не было. Зачем оружию любовь? Так, холодное безразличие. «Ты должен», «Ты обязан», «Делай так». Но он любил их всех. Он искренне верил,  что у них большая, дружная семья. Его стая, а все, кто был рядом с ним – сильные, умные, красивые. Он мечтал быть похожим на них. Он равнялся на каждого. Мне жаль его – доброго, наивного, живого. Настоящего. Он думал, что с ним поступают правильно. Вот только боль в сердце – с каждым месяцем невыносимее. Раз не любят – значит, неправильный. Дефектный. Поломанный. Крохотный детский мирок не выдерживает – рушится, играя острыми осколками с дождем, погибает, гниет заживо. Даже в горсть не собрать то, что осталось. Стеклянное крошиво разлетается с ветром, смешивается с каплями ливней, впитывается в землю. Уходит окончательно. И тогда щенок остался беззащитным, слабым, хрупким. Теперь мир холоден, угловат, опасен. А в лужах отражается не волчонок. Нескладное серое существо – мутное пятно на стекле реальности. Слишком большое, слишком неповоротливое. К безразличию стаи примешался и страх. Штопором ввинчивался во все ту же хрупкую душу, ломая ее, разрывая на кровавые ошметки. Они боялись, что безобидный «прирученный» волк в один прекрасный день разорвет и их, как рвал врагов. Но он продолжал верить в их чистоту, забивая всю свою сущность дальше, глубже, душа ее. Он хотел быть как они… Всегда. Но просто однажды – это стало заметно. Не волк – нелепый призрак могучего дикого зверя. Они создали всего лишь жалкое подобие. Бракованную игрушку, место которой – на свалке. А ведь они хотели не этого. Им нужен был защитник, символ, охранный амулет, в конце-концов. Опасный свирепый хищник, а не серое недоразумение, выжившее благодаря случайности. Они подарили уже взрослому зверю свободу. А он не смог отказаться от нее. Просто оторопел, поняв, что его отпустили – одного, без своры, без законов. Совершенно одинокого и никому ненужного. Щенок принял подарок – самовольно ушел. Исчез из их жизни, будто его и не было вовсе. Словно он и не рождался на свет.
И кто-то там, спустя года  дал ему все-таки имя. Самое настоящее имя. Lépreux. Прокаженный. Он принял его с улыбкой. Не правильный, но счастливый. Он выстраивал свой новый мир. Он смешался с этим городом, он запомнил его каждой своей частицей. Он с наслаждением вдыхал грязный воздух, встречал рассветы и закаты. Он сам стал частью всего этого. Прокаженный отдал себя тому месту, где родился. Он не искал общества – а общество не искало его. Был лишь он и крохотный черно-белый мирок. Он попросту утонул в себе, своих мыслях.
Лепруа.
Прокаженный.
Он – это я.
Молодая ранимая душа лопнула воздушным шариком, но тело не погибло – клочки были сшиты в новое существо. Эту память я оставлю себе, ведь она – это жизнь. И плевать, что находится где-то там, за плечами, за отметкой «Позади».

Маг по Имени Ричард. Продолжаем учиться рисовать людей)

Келеннаро
самой нравится.)
Конечно, косяк с переносицей, но кто не ошибается? )

На кого? О_о

Келеннаро
что я и делаю)

Почитаю-почитаю) алсо, можно как второго персонажа и Ричарда приплести, у него характер, правда, как у Шурфа)

Келеннаро
окей-окей)) мне просто лень менять биографию, а она аккурат для отыгрыша вместе с персом подруги :/

ПАдам-падам-пам!

Келеннаро
Конечно, буду, куда денусь)