Подарите мне новое тело,
Душу можно оставить ту же
Для чего? Да какое вам дело?!
Я такой никому не нужен…

Я тогда поменяю все планы,
Наплюю на вину и совесть
Обработаю старые раны
Подпишусь на другую повесть

Я добавлю безумия в осень
Набросаю эскизы лета
Стану тем, кто однажды не бросил,
Кто ушел и остался где-то

Подарите мне новую душу,
Тело можно оставить то же
Я однажды себя разрушу
Только вас я разрушу тоже
Саша Бес.
Бежал. Да, я бежал. Вперед, сметая на своем пути все ограды. Они не должны остановить меня. И не остановят. Тяжелый скользкий комок бешено бьется в груди, в такт мерцанию безумного огня в глазах. Я слышал, как с хрустом ломаются заборы, как тело молит о пощаде, сознание при каждой встречи с непреодолимой стеной взрывается ярчайшими вспышками боли. Я хрипел. Рвал себя на куски. Но продолжал бег. Не мог просто остановиться на полпути.
А когда-то захлебывался. Захлебывался в собственной желчи, крови, в грязи. Жалкая, бессмысленная мразь. Падал и поднимался вновь, боясь погибнуть, отскакивал с визгом от наступающей на хвост тьмы. И слышал гудение Бездны в черепной коробке. Бросал все к чертям, и снова несся вперед. Лишь бы не видеть, лишь бы не знать. Лишь бы укрыться. Лишь бы задохнуться. Корни забыты. Всю жизнь на свалке. Жил. Влачил жалкое существование, жадно давясь тем, что осталось от человеческой пищи. Жрал падаль, сильнее утопая в собственном дерьме. Поздно смотреть на небо. Поздно смотреть по сторонам. Только вперед.
Вперед.
И мерцание жизней. Своей, чужих, близких, забытых и брошенных на произвол судьбы. Ложный знак покорившейся природы. Глупцы, они готовы верить даже в тот бред, который она скармливает своим детищам. Да и волк ли я? Разве в этом круговороте я мог носить это гордое имя? Не мог. Да и не дали мне имени. Серые лишь смогли прийти на свалку, подарить меня этой выгребной яме, и подохли. От чего? Неизвестно. Мне плевать на это. Даже лучше оттого, что они покинули мир. Так всем будет лучше. И я жил с мерзкими тощими шавками. Собаками, которые, словно прогнившие насквозь трупы, выползли на свет Божий. Порадовать публику. Вот только ее все не было. Меня вскормили. Обычным сучьим молоком. Чтобы вырастить очередную гниду, которая будет шататься по свалке. Завод. Работающий медленно, но эффективно. И никто не носил имен. Потому что глупо мучить скудную фантазию для того, кто может сдохнуть через три минуты спустя. Никому это попросту не нужно. Безликие тени, живые, но одновременно мертвые. Без души. Пустой взгляд. Хриплый голос, не привыкший говорить. Зверье? О да! Я же волк, мать вашу, а не средневековый лорд, привыкший расшаркивать ножкой в приступе бесполезного проявления этикета. Я бы передушил всех. Однако мне не дали. Я бы утопил всех. Но и этого мне не дали. Я вгрызался в свою плоть от безысходности, выл как стая обезумевших демонов, и вскоре ушел. Убежал. Бросил в костер дикой жажды свое прошлое. Плюнул вслед, и решил больше не возвращаться.
Предал себя. Предал всех.
Почему? Потому что вернулся. Не смог жить там, где живут. И попал в трясину. Утонул. Захлебнулся. Хрипло вскрикнул, будто подстреленный ворон, и кинулся обратно. Не знал, что будет ждать меня за бетонными стенами. Буйствовал, рвал и метал. И вдруг стих. Без сил рухнул, будто невидимый ледяной ветер задул робкий огонек свечи. Свечи, означавшую мою жизнь. И уже не бежал. Полз. Не кричал – скулил. Увяз по уши в том смраде. Терпел. Выжидал. Копил. Силы. Себя самого. А потом? Потом сделал рывок. Вперед. В неизвестность. Прочь. И уже там, в тишине ночных улиц, заплутал. Попался в паутину. Идиот. И встретил _её_. Полюбил. Страстно, безумно. Болезненно. Не пожалел себя и подчинился. Она считала меня чем-то сильным и верным, я всего лишь мягко улыбался в ответ. Не верил ее словам. Какая глупость. Я ведь знал, что не стою и ржавого медяка. Но позволил себе ошибиться. Жестоко ошибиться. Но не испортить себя, свое тело. Ее. Ту, которую, казалось бы, любил. И только потом понял, что натворил. Она ждала волчат. Точнее, полукровок. И я ушел. Поджав хвост, кинулся прочь. Она знала о моем уходе, но не стала держать.
Иллюзорный мир рухнул.
Бежал через года. Переступал через чужие судьбы, бросал позади тех, кто нуждался в помощи. Не оглядывался. Терял себя. Ржавыми хлопьями, старыми гвоздями, мольбами, вздохами. Тянулась следом за мной полоса. Полоса утекающей жизни. И назад не вернуть всего. Да и я бы не вернул. “Не жалей об ошибках”? Так ведь говорят? И я не жалею. Кроме одной. И ведь кто-то погиб. Тот, кто так и не получил поддержки. Я оставался один на один с собой. Никому ненужный. Так будет лучше. Пусть они оставят меня, не ждут чудес. Пусть исчезнут их надежды в глазах. Верящие в чудо. Глупцы. Я хочу уничтожить их, но… Больше нет сил. Я погас. Потерял все силы на бег. Завод закончился, а руки с медным ключиком нет. Пружина остановилась. Время повисло мертвой гнетущей тишиной. Как укор? Да. Пор отдохнуть, ведь я так устал. Так устал…
Прогремел взрыв.