...Аесар проснулся в хлеву. Относительно чистом и немного душном, пронизанном лучиками утреннего солнца из маленьких окошек. Рядом стояла толстая корова и задумчиво созерцала распластанное на сене тело.
Тело страдало от похмелья. Прикрывали тело трусы и случайные пучки сена. Штаны рядом, впрочем, обнаружились, но не успел Аесар этому порадоваться, как снаружи раздалась крепкая деревенская ругань:
- Где этот урод? ... ... на ...! Я ему сейчас ... пере...!
- Пап, ну не надо! - хныкал на заднем плане девичий голосок.
- Молчи, ..., с тобой потом разговаривать буду, где этот ... хмырь?
У хлева было два входа. Или выхода? От разъярённого мужика с длинной доской наперевес спасло, во-первых, это, а во-вторых - рефлексы, наработанные годами чёрного промысла. Бывший работник ножа и топора, Аесар вскочил, как ошпаренный, и покинул место действия с завидной для такого похмелья скоростью. Мужик нёсся следом и бурно перечислял известные ему виды телесных наказаний, попутно проходясь по всей родне Аесара до десятого колена. Бежал медленно, так что долго слушать его не пришлось.
...
Когда вопли строгого отца девушки, которую даже удалось смутно припомнить, остались далеко позади - вместе с задорно хохочущими деревенскими и самой деревней - Аесар остановился в поле и первым делом надел штаны. Было холодно. Зато появилось время отдохнуть, осознать тяжесть гудящей башки и частично (но лишь частично) вспомнить последние пару дней.
Вдалеке стояла огромная печальная тварь из разряда местной скотины и жевала, кажется, чей-то труп.
...
Поскольку это был единственный мало-мальски приметный предмет окружения, Аесара понесло посмотреть, что ж такое она жуёт. Изо рта её свисала лёгкая куртка. Слюнявая, но на вид вполне приемлемая. При первой попытке отнять добычу скотина увернулась, сделала бешеные глаза и попыталась убежать (со скоростью то ли 2, то ли 3). Догнав её (не без труда, но снова выкинув на скорость 17), Аесар предпринял вторую попытку, но споткнулся и распластался по земле. Третья попытка, наконец, увенчалась успехом, слюнявая куртка обрела нового владельца, а бонусом к ней досталась ещё и сама скотина, которая теперь тоскливо брела за Аесаром.
Выполоскав рубашку в ближайшей речке, разбойник и сам несколько освежился, пришёл в себя и окончательно расставил в памяти карту событий. Пару дней назад под проливным дождём он в прескверном расположении духа забрёл в Хмельниваль, где как раз праздновали что-то. Серебристый берег, мыхра его дери, постоянно празднует что-то! Двое суток прошли крайне приятным образом, но теперь следует идти дальше, и не мешало бы приобрести хотя бы сапоги, не говоря уже об оружии.
...
К северу от полей, где оказался теперь Аесар, возвышалась каменная Вешта - исполинская статуя, посвящённая роду и урожаю. За ней лежала дорога на Симарн, перед которым был крёст, и если повернуть там в сторону моря, можно прийти в Эст-Мару. Осталось найти в себе силы проделать весь этот путь.